Оля всю жизнь жила “потом”.
Потом разберусь с работой.
Потом помогу родителям.
Потом возьму отпуск.
Потом начну жить.
А потом наступал каждый год — и ничего не менялось.
Только усталость росла.
И вот один день, обычный, серый, не особенный — она увидела участок.
Просто кусок земли, травы и тишины.
Но внутри что-то щёлкнуло.
Даже не мысль — импульс:
«Хочу здесь жить. Не когда-нибудь. Сейчас.»
Кирпичники посмотрели как на наивную:
— Полгода минимум. Если дождей не будет.
— Если бригада не сорвётся.
— Если цемент приедет вовремя.
Одно сплошное “если”.
Как будто строят не дом, а идеальные условия для чуда.
А каркасники даже не делали серьёзное лицо:
— Тридцать пять дней.
И всё.
Ни «если», ни «посмотрим».
Просто срок.
Как будто она заказала не дом, а кофе.
И стройка началась так, будто кто-то включил бит.
Не шум — ритм.
Быстрый, уверенный, живой.
Сегодня стоял пустой участок.
Завтра — стены.
Послезавтра — крыша.
Вечером уже вставляли окна, и дом выглядел так, будто торопится встать на ноги.
Оля приезжала каждый день.
Стояла в сапогах на сырой земле, смотрела — и будто заново училась улыбаться.
«Он растёт быстрее, чем я успеваю привыкнуть», — говорила она и смеялась, как ребёнок, который впервые видит чудо.
А через сорок дней — да, всего сорок —
она проснулась в новой спальне.
Не в чужой квартире.
Не в чьей-то мечте.
А в своей жизни.
Лежала, смотрела на потолок, слушала тишину и думала только одно:
«Вот она — жизнь, которую перестала откладывать.»
Иногда скорость — это не про стройку.
Это про то, что ты наконец решилась.
И дом просто догнал твою готовность жить.
